Читаю модный роман в нем автор
Говорят, Золотой век поэзии далеко в прошлом, да и вообще современная литература никогда не будет такой же популярной и качественной, как во времена Пушкина. Но ведь среди нынешних авторов по-прежнему много талантов!
Есть и среди современников те, кто мастерски владеет пером: говорят о бытовых проблемах, знакомых каждому, другие рассуждают на философские темы, третьи откровенно рассказывают о современных проблемах человечества. А главное – сама лирика живет и развивается, подстраиваясь под быстрый ритм XXI века. Не нужно бояться новых форм и содержаний – за ними будущее!
Давайте же взглянем на современных поэтов поближе.
Atticus
Это один из самых таинственных поэтов современности. Его никто никогда не видел, никто не знает его биографию и настоящее имя. Даже на собственные встречи он приходит в серебряной маске.
Он начал творческий путь, публикуя стихотворения в Instagram. Теперь чисто подписчиков перевалило за миллион, а его стихи перекочевали в книги.
Творчество Аттикуса – отличный пример того, что поэзия растет и меняет форму: его стихи очень далеки от классической и стандартной лирики. Они порой напоминают цитаты или вырванные из целого произведения строки. Но такова новая форма: успеть в словах, словно на фото, запечатлеть мгновение, чтобы поделиться с миром.
В сервисе электронных и аудиокниг ЛитРес представен сборник стихотворений Аттикуса «Люби ее неистово».
«Будь у меня все сокровища мира,
я бы сумел воплотить все мечты,
играл бы с детьми
и проводил бы все время с женой».
«Нет, —
ответил старик. —
Если ты воплощаешь мечты,
играешь с детьми
и проводишь все время с женой,
у тебя уже есть
все сокровища мира».
(с) из сборника «Люби ее неистово»
Вера Полозкова
Вера Полозкова – одна из самых известных поэтов нашего времени. Если попросить кого-нибудь назвать современного лирика, вы наверняка услышите эту фамилию. Ее первый серьезный сборник «Непоэмание» вышел в 2008 году, до этого она публиковала свои стихотворения интернете. Позже были и литературные премии, и новые сборники: «Фотосинтез», «Осточертение», «Ответственный ребенок». В настоящее время она играет в театре и часто совершает поэтические гастроли по стране.
Вера Полозкова умеет писать хлестко, образно и необычно. Порой в ее лирике встречаются и крепкие словечки – но исключительно в тему.
Ее часто называют «пронзительной», а ее стихи написаны будто в состоянии вечной влюбленности, даже если они и не о любви вовсе. Вера Полозкова пишет о себе, своих мыслях, чувствах, надеждах. И все же каждый читатель может сказать: «Как она узнала? Это же про меня!»
Просыпаешься – а в груди горячо и густо.
Все как прежде – но вот внутри раскаленный воск.
И из каждой розетки снова бежит искусство –
В том числе и из тех, где раньше включался мозг.
Ты становишься будто с дом: чуешь каждый атом,
Дышишь тысячью легких; в поры пускаешь свет.
И когда я привыкну, черт? Но к ручным гранатам –
Почему-то не возникает иммунитет.
Мне с тобой во сто крат отчаяннее и чище;
Стиснешь руку – а под венец или под конвой, –
Разве важно? Граната служит приправой к пище –
Ты простой механизм себя ощущать живой.
(с) из сборника «Непоэмание»
Ринат Валиуллин
Этот талантливый поэт тоже начинал со страничек в интернете и самиздата. Первую книгу под названием «Варварство» он издал самостоятельно в 2009 году. Через четыре года выпутил «Кулинарную книгу», а потом – еще два десятка произведений: как лирики, так и прозы.
Сам автор называет свой стиль «сенсорной поэзией» с очень чувственными текстами, вызывающими эмоции. Почти каждая строчка из его произведений разошлась по интернету цитатами. В его стихах не всегда присутствует рифма и ритм, зато почти в каждом – неожиданные метафоры, сочные сочетания слов и авторский стиль.
Ринат Валиуллин пишет об отношениях мужчин и женщин, причем заглядывает прямо в душу, подмечая тонкие психологические моменты.
– Ты чувствуешь эту тоску?
Или только я
ощущаю?
Вот и сегодня утром.
Напротив лежала твоя голова.
Я забралась вовнутрь
поискать себя,
а там другая.
(с) из сборника «Стихи для гурманов»
Сола Монова
Юлия Соломонова – настоящая современная поэтесса, одна из самых читаемых в русскоязычном интернете. Она не стесняется быть эпатажной и писать о таких невечных темах, как всемирная паутина и социальные сети. А еще о том, что никогда не устареет: о любви, счастье и умении прощать, об отношениях мужчин и женщин, о мимолетной моде. Один из сборников так и называется: «Стихи про мужиков». Ее работы часто содержат нецензурную лексику. Сама поэтесса боится, что однажды ее дочка решит продекламировать творчество мамы и выберет матерный стих.
Стихи Солы Моновой обладают удивительным свойством: с помощью убийственной доли сарказма они учат проще относиться к жизни, неудачам и даже изменам.
Поэтесса начала выкладывать первые работы в интернете. Сейчас в каждой популярной соцсети у нее есть авторские группы, а еще – канал на Youtube, где девушка сама читает свои произведения. Получаются своеобразные клипы на стихотворения. А еще она дает концерты.
Смелые, правдивые, жизненные и в чем-то простые стихи будут близки многим.
Ты герой! Ни больше и ни меньше,
А на личном фронте – западня:
В целом мире идеальных женщин
Ты зачем-то выискал меня.
У других порядочные жёны,
Полные задора и огня,
А у нас – то избы не зажжёны,
То коней никто не выгонял.
У других – податливое тело
И всегда горячая плита,
Отвечают коротко! по делу!
И преумножают капитал.
А тебе не повезло со мною —
Я твой нераскрытый парашют.
Я всё время ною – ною – ною…
А потом прошу – прошу – прошу…
(с) отрывок из стихотворения «Ты герой»
Ах Астахова
Эта писательница обладает одной из самых обширных поэтических аудиторий в России, что позволяет ей путешествовать с выступлениями по всей стране, а в 2014 году она совершила тур по Европе. Профессиональные литераторы критикуют ее стиль, но это не мешает Астаховой собирать тысячи читателей, иметь армию поклонников и каждым стихотворением попадать прямо в сердце своим почитателям.
Она не устает искать новые формы лирики. К примеру, в ее библиографии есть книга «Мужское/Женское», где Астахова пишет о двух противоположностях, живущих в ее сознании. Строгие, четкие строки от ее мужского эго и мягкие, нежные женские чувства в другой половине.
стихи уподобятся прозе,
в миноре утонет терция;
подобием азбуки Морзе
твое отзовется сердце.
когда я тебя покину,
и город, и все что было,
глазами уткнись мне в спину
пронзительно и уныло!
но только не трогай память,
и имя забудь, как детство;
времени дай расставить
нас на былое место.
вцепись в меня зло, неправильно:
как сможешь, перечь разлуке –
тебя, словно азбуку Брайля,
мои прочитают руки.
(с) Из сборника «Женская лирика»
Книги поэтов, о которых мы сегодня рассказали, есть у нас на ЛитРес. Заходите, скачивайте и читайте с удовольствием!
Элоиза Джеймс
Модная любовь
Примечание автора:
«Модная любовь» была написана для рассылки сайта «Амазон», когда я работала над трилогией «Наслаждение». Рассказ описывает героев, с которыми читатель встречается в книге «Пленительные наслаждения».
Если вы ее читали, то вспомните девочку, с которой подружилась Габби по пути из Индии. Эту маленькую девочку послали в Англию жить с тетей, которую она никогда не видела, миссис Юинг.
Эмили Юинг и ее сестра Луиза пишут колонки для модных журналов. Они леди, переживающие трудные времена. Леди Сильвия говорит: «Новая мама Фебы Эмили Торп, из тех самых херфордширских Торпов. В свое время там произошел в некотором роде скандал, и Торп выгнал из дома обеих дочерей. Теперь я вспоминаю, что виной тому была не старшая дочь, а младшая — Луиза»[1].
В «Пленительных наслаждениях» Эмили Юинг влюбляется. Но я, конечно, не могла забыть о ее забавной сестре Луизе, которая очаровала Фебу рассказом, что из ее чайника может выходить джинн, и тем, что при ней выражалась. Луизе просто нужно было найти правильного героя… кого-то, кто мог бы ее защитить и заставить поблекнуть отголоски былого скандала. Кого-то, кому она сможет довериться и кто будет ее обожать.
Долгое время я думала, что смогу превратить этот рассказ в роман, но жизнь не стоит на месте и я полностью поглощена теми историями, которые пишу сейчас. Поэтому я решила выложить рассказ на сайте. Он достаточно маленький, чтобы его можно было скачать или прочесть онлайн, и не содержит чересчур откровенных сцен, поскольку я сама мать маленьких детей и не хочу добавлять свою каплю к морю подобного материала, плещущегося в сети Интернет.
Приятного чтения!
Лондон, Сент-Джеймс-сквер, 1221806 год
Без сомнения, это было невыполнимое задание. Может, Геракл и вычистил какие-то там конюшни и убил пару-тройку зверюшек, но даже он бы не справился с этим.
— Я не могу писать колонку о мужской моде! — прорычал Колин Солсбери [2].
Его младший брат, поедавший тост с маслом, хмыкнул.
— В этом случае тебе следует немедленно отправить Китлзу свою пару серых и карету. — Джулиан многозначительно покосился на совершенно не соответствующий моде наряд брата: — Вообще-то я с тобой согласен. У твоего сюртука узкие лацканы, ты не носишь корсет и не пользуешься румянами! Ты просто ничего не сможешь написать о мужской моде.
— Болван, — огрызнулся Колин. — Где тот бред, что ты читал прошлым вечером?
Джулиан кивнул в сторону серванта.
— «Мода. Со вкусом от наития, однако — надуманная, немилосердная, но — боготворимая, она вознеслась на Олимп наслаждения и восседает на флюгере величественного купола, как на троне…» — Колин прервался. — Дьявол, что это за тарабарщина?
— Колонка Эдварда Итериджа. Ты, наверное, не помнишь, учитывая степень твоего подпития, но…
— Все я помню! — рассердился Колин.
— Никогда не видел тебя таким потерянным, — весело продолжал его брат, намазывая на тост толстый слой мармелада. — И все потому, что Аделаида Черчилль вышла замуж.
— Дело вовсе не в том, что Адди вышла замуж.
— Нет?
— Нет. И прекрати ухмыляться, Адди может выходить замуж, за кого ей угодно. Я никогда не видел ничего глупее этой колонки. «…Чародейка, подчиняющая себе нашу жизнь, безапелляционный властелин, она диктует нам, ее приверженцам, и ткань жилета, и…». Кто такая, черт возьми, эта чародейка, диктующая нам ткань жилета?
Джулиан пожал плечами.
— Понятия не имею. Кем бы она ни была, она, несомненно, объявит твой жилет вне закона. У тебя есть что-нибудь любого другого цвета, кроме черного?
Колин бросил на него взгляд полный неприязни.
— Поверить не могу, что я согласился…
— Согласился? Да ты хвастался за полным гостей столом у лорда Брасселза, что будешь вести модную колонку шесть недель!
— Я был пьян, — мрачно напомнил Колин.
— «Фэшнс портентс»[3] будет рад опубликовать колонку, написанную самим Солсбери. Человеком, которого не одна, не две, а целых три нареченных бросили на пути к алтарю. Конечно, Адди единственная, кто отказался выйти за тебя из-за того, как ты одеваешься, однако…
— Заткнись, Джулиан!
— Но это же правда, — парировал тот с невинной и глуповатой ухмылкой.
Колин провел пальцами по своим черным кудрям.
— Возможно, мне следовало согласиться на ее требования, Но я себе и таким нравлюсь. Она же хотела, чтобы я пудрил волосы и носил бархат.
Его младший брат фыркнул.
— Она всего лишь хотела, чтобы ты выглядел, как джентльмен.
— И, несмотря на всю свою красоту, она была жутко утомительной. Говорила лишь о своей шляпке, о том, не загорел ли у нее нос и не испачкалась ли какая-нибудь из ее перчаток. В остальное время она пыталась убедить меня надеть что-нибудь отвратительное вроде розового жилета.
— Тогда, считай, тебе повезло, что она вышла за Синглтона, а не за тебя, — заметил Джулиан.
— Да, — безрадостно согласился Колин. — Но я хочу жениться. Хочу иметь детей. Веришь или нет, но я устал быть холостяком. Просто…
— Просто ты не можешь удержать женщину, — жизнерадостно продолжил за него Джулиан. — Что ж, теперь, когда мы вычислили эту небольшую проблему, тебе лучше сосредоточиться на сохранении своих серых. Надеюсь, ты помнишь, что к концу недели должен написать свою первую колонку? Вот, я собрал кучу заметок Итериджа. Раз уж он самый известный модный обозреватель в Лондоне, ты вполне можешь повторить его слова.
— Это бред!
— Бред или нет, но его колонку читают все.
Колин с прищуром посмотрел на стопку бумаг.
— Что, черт возьми, я могу сказать об одежде?
— Научишься. — Его брат едва скрывал радость младшего отпрыска, наблюдающего, как старший неминуемо приближается к провалу. — Почему бы тебе не выследить Итериджа? Пусть даст тебе несколько советов.
— Человек, написавший эту дребедень?
— Едва ли ты можешь начать с описания собственного костюма, — заметил Джулиан.
— Вот дьявольщина! — угрюмо воскликнул Колин, выходя из комнаты.
Литературный журнал “Ритмы вселенной”
Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.
Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.
То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.
Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.
Кобыла по имени “Барокко”. Фото 1910 года.
Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии – это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь – подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.
А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.
О самой поэзии он выскажется так:
Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.
В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.
Животное же не человек…
Извозчики времён Маяковского.
Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям», за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. Аведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.
Маяковский вдохновил множество хороших людей – именно поэтому его помнят и любят до сих пор.
Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.
Миру мир!
Хорошее отношение к лошадям
Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…
Улица опрокинулась,
течет по-своему…
Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…
И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
И стоило жить, и работать стоило!
Лайк и подписка – лучшая награда для канала.
Главное книжное событие года, фестиваль Non/Fiction, перенесли на весну, но книги — самые ожидаемые романы года, которые издатели обычно приберегают к ноябрю, — печатаются по расписанию. Судя по количеству долгожданных читательских хитов, которые выходят этой зимой, ваша стопка «Прочесть» не уменьшится до самого апреля. Среди них роман — призер Международной Букеровской премии — 2020 и его соперница — антиутопия из Японии, дебютный роман Салли Руни и скандальные мемуары, по которым сняли «Неортодоксальную», наделавший шума в Штатах роман Та-Нехаси Коутса о бегстве из рабства и многое другое — добавляйте в свой книжный вишлист.
Элиф Шафак
10 минут 38 секунд в этом странном мире
Азбука, перевод Ольги Лютовой
Роман британско-турецкой писательницы Элиф Шафак дошёл в прошлом году до шорт-листа Букеровской премии (награду тогда поделили Маргарет Этвуд с сиквелом «Рассказа служанки» и Бернардин Эваристо со сборником «Девушка, женщина, иная», русский перевод которого, кстати, тоже вот-вот выйдет из печати). Чудное название романа указывает на срок, в течение которого человеческий мозг продолжает функционировать после клинической смерти. 10 минут 38 секунд — столько живёт мозг убитой стамбульской секс-работницы Текилы Лейлы, и за этот короткий отрезок времени она вспоминает самые яркие эпизоды своей жизни: детство в провинции, домогательства родственника, семейный скандал, переезд в шумный Стамбул (который в этом романе практически равноправный персонаж наряду с людьми). Несмотря на то, что местами этот роман напоминает предсказуемое бинго из остроактуальных тем, он выполняет важную функцию репрезентации сразу нескольких социальных групп — даёт голоса отверженным и угнетаемым представителям ЛГБТ+, политическим оппозиционерам, иммигрантам, работникам секс-сферы и многим другим.
Марике Лукас Рейневелд
Неловкий вечер
Inspiria, перевод Ксении Новиковой
В этом году двадцатидевятилетние Марике Лукас Рейневелд стали самым молодым в истории лауреатом Международной Букеровской премии. Принёсший писатель_нице приз «Неловкий вечер» рассказывает о холодном и неприютном детстве (таком же «длинном и тесном, как гроб», как у Тове Дитлевсен) в нидерландской общине кальвинистов, где, как и автор_ка, растёт героиня книги — девочка по имени Яс. Однажды зимой случайно погибает её старший брат, и семья тяжело переживает этот удар: родители замыкаются в себе, а брат и две сестры выплёскивают своё горе в агрессию к окружающему миру. Рейневелд рассказывает о тёмной стороне детства: о бездумной жестокости друг к другу и к животным, об изучении собственного тела (от мастурбации до запоров — роман очень физиологичный), об отсутствии внутренних границ в голове до тех пор, пока их не навязывает социум, и о бесконечной тоске по безвременно ушедшим дорогим людям.
Саша Карин
Секция плавания для пьющих в одиночестве
Popcorn Books
Роман о тяжёлой депрессии, идеально попадающий в тон мрачной декабрьской погоде. Место действия «Секции плавания» — альтернативная версия современной Москвы, где несколько лет назад было узаконено право на эвтаназию (например, утопление в «социальных бассейнах» по месту прописки) и добровольный суицид, а городские реки превратились в подводные кладбища. Главные герои — двое молодых людей: двадцатилетний художник Мара, чья мать не так давно «ушла в воду», и Лиза, которая медленно, но верно теряет зрение и угасает в областном санатории среди пенсионеров. Мара, стоя на берегу реки и готовясь пойти вслед за мамой, пишет прощальное сообщение случайному контакту из своей телефонной книги. Им оказывается Лиза, и между ребятами завязывается общение, которое помогает обоим удержаться на плаву в течение долгой и унылой московской зимы.
Салли Руни
Разговоры с друзьями
Синдбад, перевод Анны Бабяшкиной
Дебютный роман Салли Руни, который наконец-то добрался до русского читателя. В центре истории — двадцатилетняя студентка Фрэнсис и любовный многоугольник, в который она попадает. Фрэнсис пишет стихи и читает их на публике вместе со своей бывшей девушкой Бобби. На одном из выступлений девушки знакомятся со взрослой парой — эссеисткой по имени Мелисса и её мужем-актёром Ником — и заводят с ними дружбу, которая позже выливается в адюльтеры, ссоры и долгие эмоциональные переписки в интернете. В какой-то момент реальная жизнь буквально прилетает Фрэнсис в лоб: друзья осуждают её роман с женатым человеком, отец отказывает в поддержке, обостряются проблемы со здоровьем, стажировку не продлевают. Пытаясь выбраться из этого омута проблем, она делает вывод, к которому рано или поздно приходит каждый: иногда, чтобы что-то понять, сначала надо это пережить.
Лина Вульфф
Любовники-полиглоты
АСТ, перевод Виктории Петруничевой
Остроумная и нелинейная история в «Любовниках-полиглотах» — один сплошной выпад в адрес апологетов патриархата и мужчин, привыкших объективировать женщин вокруг себя. Описать его можно репликой одной из героинь, которая появляется ближе к финалу романа: «Ты никогда никого не видел. Ты видел только себя самого, а твои женщины были всего лишь зеркалами, в которых ты мог видеть опять-таки себя». В центре сюжета — загадочный роман «Любовники-полиглоты», опус магнум известного писателя Макса Ламаса, существующий в единственном экземпляре. Этот роман увязывает воедино жизни совершенно чужих друг другу людей из разных стран: его автора — высокомерного писателя, который в конце концов становится жертвой собственного гонора; литературного критика, у которого в душе творится ад, и его жены-гадалки; любопытной женщины, случайно познакомившейся с критиком на дейтинговом сайте, и состоятельного итальянского семейства, оказавшегося на пороге банкротства.
Малин Скугберг Нурд
Никки
No Kidding Press, перевод Веры Козловской
Дебютный графический роман шведской комиксистки Малин Скугберг Нурд открывает новый комикс-сезон издательства No Kidding Press. «Никки» — это короткая, но ёмкая и жизнеутверждающая история о взрослении и принятии себя. Главная героиня, старшеклассница Никки, живёт на маленьком острове вместе с семьёй, которая не очень-то её понимает. Родные считают, что Никки слишком много весит, и постоянно отпускают замечания по этому поводу, не замечая, как девочка страдает от негативных комментариев и всё больше замыкается в себе. Всё меняется, когда Никки переходит в гимназию и попадает в компанию квир-ребят. Перенимая их взгляды и доброжелательное отношение друг к другу, она начинает по-новому смотреть на своё тело, сексуальность, политику и то, как отстаивать свои права.
Дебора Фельдман
Неортодоксальная. Скандальное отречение от моих хасидских корней
КоЛибри, перевод Дины Ключарёвой
Мемуары бывшей хасидки, которые легли в основу одноимённого сериала Netflix, заканчиваются на её окончательном выходе из общины, а вовсе не хэппи-эндом в берлинской музыкальной школе. Реальная история Деборы Фельдман — не сказка с хорошим концом, а непростая история решительной молодой женщины, которая долго боролась за свою свободу и будущее своего сына, преодолевая дремучие традиции, нравы и давление со стороны ультраортодоксальной общины. В своих мемуарах Фельдман рассказывает о неприглядной изнанке закрытой хасидской секты: о том, что девушки узнают об устройстве собственного организма только накануне свадьбы, из-за чего в первую брачную ночь страдают от чудовищных травм (моральных и физических), об антисанитарии и домогательствах в религиозных купальнях, посещение которых обязательно для всех замужних женщин, о том, как в общине закрывают глаза на педофилию и убийства, и многом другом. Тяжёлое и впечатляющее чтение, которое понравится тем, кто залпом глотает книги вроде «Ученицы» или «Клуба лжецов».
Нина Агишева
Шарлотта Бронте делает выбор. Викторианская любовь
Редакция Елены Шубиной
Новая книга театрального критика Нины Агишевой — беллетризованный фрагмент биографии писательницы Шарлотты Бронте, увлекательная история о том, как авторка «Джейн Эйр», учась в брюссельском девичьем пансионе, влюбилась в своего учителя Константина Эже (и по совместительству мужа хозяйки этого самого заведения). Именно этот пансион, а также самого Эже и его жену Бронте вывела в своём, пожалуй, лучшем и самом автобиографичном романе «Городок». Уповать на взаимность семейного мужчины в викторианские времена она не могла, что, впрочем, совсем не мешало Бронте уже после отъезда из пансиона писать ему проникновенные письма и умолять хоть о каком-нибудь ответе. Несмотря на то, что Эже так и не бросил ради неё семью, Бронте получила от этой влюблённости нечто большее: вдохновение, веру в себя и свободу творческого самовыражения.
Ёко Огава
Полиция памяти
Поляндрия No Age, перевод Дмитрия Коваленина
Ещё один роман, претендовавший в этом году на Международную премию Букера, впервые увидел свет в 1994 году, но мировую известность получил только после выхода на английском языке. Это неспешная тягучая антиутопия об острове, где каждые несколько дней исчезает какое-то понятие или объект, а вместе с ним — и воспоминания о нём людей. На тех, кто забывать о чём-то не желает, охотится Тайная полиция — отряды суровых солдат в униформе, которые навсегда увозят непокорных в неизвестном направлении. В этом мире живёт главная героиня истории — писательница, у которой когда-то исчезла мать, тайком хранившая стёртые из памяти людей предметы. Пока героиня медленно движется к полному забвению самой себя, всё понятнее становится, что этот роман вовсе не о бунте против тоталитаризма, а о принятии неизбежности смерти, о незыблемом круговороте всего в природе и утешительной силе человеческого участия.
Себастьян Барри
Тысяча лун
Иностранка, перевод Татьяны Боровиковой
Продолжение прекрасного квир-вестерна Барри «Бесконечные дни» вышло ещё осенью, но обидно пролетело мимо радаров. Это написанная тем же певучим языком история взросления индейской девочки Виноны, которую бывшие солдаты Джон Коул и Томас Макналти удочерили в первой части романа. Смышлёная Винона растёт на ферме, окружённая любовью двух своих отцов, и даже устраивается на работу в город помощницей к местному законнику. Загуляв однажды вечером с местным парнем, она возвращается домой в крови и ничего не помнит о том, что с ней произошло. Попытки выяснить, кто был её обидчиком, навлекают волну бед на большую приёмную семью Виноны. Но нет худа без добра: преодолев массу испытаний, девушка начинает прислушиваться не только к окружающим, но и к собственной интуиции, а также узнаёт, что любовь — это человек, рядом с которым чувствуешь себя как дома, где бы ты при этом ни была.
Кэндис Карти-Уильямс
Квини
Livebook, перевод Дарьи Ивановской
Бойкий ироничный роман в духе «Американхи» о рабочем стрессе, плохих любовниках, бытовом расизме и целительной силе психотерапии. Квини, амбициозная молодая британка карибского происхождения, работает в модном журнале. Раз за разом предлагая редактору истории на сложные темы, она получает ответы в духе главреда из фильма «Как отшить парня за 10 дней» («Зачем тебе Афганистан, ведь ты можешь писать о чём хочешь — о туфлях, о сумках, о платьях!»). Ещё больше её уверенность в себе расшатывается, когда давний бойфренд отказывается возвращаться к ней после «временного» перерыва в отношениях. Совершенно потерянная, Квини погружается в депрессию и бесчисленные случайные связи, не все из которых заканчиваются хорошо. Но бдительные социальные работники, сестринство с подругами и поддержка хоть и консервативной, но любящей семьи помогают ей снова встать на ноги, наладить отношения с родными и поставить коллег на место.
Та-Нехаси Коутс
Танцующий на воде
Clever, перевод Юлии Фокиной
Пожалуй, самая долгожданная взрослая новинка года от детско-подросткового издательства Clever — прогремевший год назад в Штатах дебютный роман американского журналиста Та-Нехаси Коутса. Прекрасно переведённая историческая драма с элементами магического реализма рассказывает историю темнокожего парня по имени Хайрам, сына рабыни и хозяина табачной плантации. Будучи подростком, Хай, наделённый острым умом и фотографической памятью, становится лакеем у своего сводного белого брата. Но когда тот погибает при крушении моста и Хаю грозит продажа на рынке невольников, парнишка решается на отчаянный шаг — бежать через болота в свободные штаты. На этом нелёгком пути его ждут предательства и потери, открытие в себе невероятных способностей и даже встреча с легендарными представителями аболиционизма.
Филипп Бессон
Хватит врать
Popcorn Books, перевод Алины Поповой
Эмоциональная полуавтобиографическая история о любви и влечении в духе романа «Назови меня своим именем». Сорокалетний писатель по имени Филипп случайно замечает в лобби отеля юношу, как две капли воды похожего на парня, которого он знал двадцать лет назад. Эта встреча погружает Филиппа в воспоминания о событиях 1984 года, когда он впервые встретил Тома Андриё, с которым впервые познал любовь — как плотскую, так и возвышенную. Их отношениям не суждено продлиться долго: Тома застрянет на подработках в другой стране, а Филипп уедет учиться в столичном университете. Большое и чистое чувство оставит глубокий оттиск на судьбах обоих героев, но только одному из них уготована счастливая жизнь.