Я не покупаю модные вещи

Я живу среди людей, которые покупают много — на мой взгляд, слишком много — одежды. А потом отдают ее: «Вот тебе три пары штанов, потому что я купила пять». Это не болезнь, они не шопоголики: просто одежда доступна, и люди с легкостью ее приобретают.

Раньше я покупала одежду по необходимости. Отказ от покупки был экспериментом. В то время, шесть лет назад, я начала всерьез задумываться о мусоре: как раз появился раздельный сбор, мы стали сортировать отходы и сдавать их на переработку.

Каждое лето ездим в Карелию: там, в деревушке на 20 домов, живет наш друг. В этой деревне не нашли цивилизованный способ решить «мусорную» проблему. Несколько лет назад они все же поставили контейнеры, но ничего не перерабатывают, а тупо закапывают где-то в лесу. До появления контейнеров мы в течение 10 лет наблюдали, как росла местная свалка. Что такое 20 домов? Крошечное сообщество. Но на свалке было столько всего — вплоть до старых игрушек и матрасов. Это выглядело как постапокалипсис. Я смотрела и думала: «40 человек умудрились сделать такое за несколько лет». А что же происходит в городах? Нам дана привилегия не видеть этого. Что прекрасно для современных горожан, но ужасно для будущего и тех, кто уже сейчас живет рядом со свалками.

Например, в Москве город вышел за пределы свалок. Мы гостили у друзей недалеко от Долгопрудного, и они рассказали, что новые дома строили вокруг бывших свалок: «Периодически, когда дует ветер, мы просто умираем от этого запаха». Я не думаю, что какая-то моя кофточка (или даже 10 кофточек) способны на подобный эффект, но надо смотреть на проблему в комплексе.

Кроме того, шесть лет назад я работала в школе — и так совпало, что мне стали отдавать много вещей. В какой-то момент я обнаружила, что в шкафу накопилось восемь пиджаков, несколько строгих юбок… Это же ужасно много.

Сперва отказ от приобретения новой одежды был просто шуткой, а потом стал частью повседневной жизни: оказалось, мне не особенно нужна новая одежда. Даже в голову не приходит зайти в магазин и купить, например, новый пиджак.

Когда я говорю, что шесть лет не покупаю одежду, собеседники удивляются: «Да? Не похоже!» Мне очень много отдают — например, подруги, у которых изменился размер одежды. Думаю, это естественная ситуация для обществ, где к одежде относятся как к чему-то, что можно отдать. Многим это хорошо знакомо на примере детей: если ребенок вырос из одежды, ее могут подарить знакомому малышу.

Труднее всего с обувью и верхней одеждой. Мне повезло: моя дочь переросла меня, в том числе по размеру ноги — так что я донашиваю за ней и обувь, и верхнюю одежду.

Кстати, для детей у меня нет строгих ограничений. Если дочка хочет новое, мы идем и покупаем. Но в целом она неприхотлива. Сыну же три года, и он пока оценивает одежду с той точки зрения, красная она или нет. Красная — значит, хорошая. С ним очень удобно, потому что ему все нравится. Муж тоже неприхотлив. У нас дома заведен экологический порядок: если муж что-то и покупает, то в секонд-хенде.

Для меня нет момента «греха» в том, чтобы купить одежду. Я не давала никаких обетов. Если я пойму, что у меня нет, например, верхней одежды, то пойду в секонд-хенд и приобрету. Кстати, за эти шесть лет все же были ситуации, когда я покупала одежду. Например, когда я была беременна, купила в «Спасибо» несколько очень красивых платьев. Потом приобрела что-то на благотворительном аукционе в поддержку «Открытого пространства» (волонтерская площадка в Петербурге. — Прим. ред.). А однажды купила платье с четырьмя рукавами у знакомой, которая шьет необычную одежду: линия называется Freaky Dress. То есть приобрести одежду в благотворительных целях или чтобы поддержать хорошую дружественную марку — святое дело.

Когда вещь окончательно ветшает, на 100 % выработав свой ресурс, ее не жалко сдать в переработку. Но если можно отряхнуть, перевернуть — я продолжаю носить. В конце концов, каждому горожанину знаком принцип сортировки одежды на три категории: нормальная, средняя и плохая (как вариант: на выход, домашняя и по грибы).

Люди очень хотят быть полезными. У них есть (совершенно справедливое) ощущение, что выкидывать нехорошо. Люди стремятся отдать вещь, которая не выработала свой ресурс и не заслуживает того, чтобы попасть в помойку. Мне кажется, сейчас очень популярен reuse (повторное использование вещей). Ты оставляешь рядом с помойкой какие-нибудь ненужные ботинки, поскольку надеешься, что их заберет бездомный. Люди тешат себя надеждой, что вещи еще кому-то пригодятся.

Мне с огромным удовольствием отдают одежду, а потом уже у меня начинает болеть голова: куда ее пристроить? 80 % отданного не подходит. Несу в «Спасибо» или в «Перемолку». Либо ненавязчиво узнаю, кому из знакомых можно ее отдать.

Отказ от приобретения одежды решил много проблем. Я никогда не любила ходить по магазинам. У меня был стресс: я что-то примеряла, мне ничего не нравилось. А сейчас у меня нет особого выбора. Так что вопрос — нравлюсь ли я себе в чем-то или нет — снят. Открываю шкаф, надеваю что есть — и мне все очень нравится.

Я не пыталась подсчитать, сколько денег сэкономила за эти шесть лет, но, думаю, очень много. Можно примерно представить на примере трат на дочку: в сезон уходит минимум 6 тысяч рублей на обувь — зимние сапоги, сменка, туфли. В целом в год — около 20 тысяч. На одежду уходит примерно столько же. А теперь умножьте 40 тысяч на шесть. Мне кажется полезным следующее упражнение: когда ты идешь по улице и думаешь «дай-ка куплю 45-й пиджак» — нужно не покупать, а записывать цену. Через год подсчитать и обрадоваться: «Надо же, я сэкономил миллионы».

Можно провести аналогию с курильщиками (хотя, понятно, она не совсем корректная: одежда, в отличие от сигарет, — необходимость). «Если бы папа не курил, сколько бы он сэкономил!» Покупка лишней, явно ненужной одежды — одна из зависимостей. Не хочу никого осуждать, но, бывает, я наблюдаю истории, когда люди покупают много ненужного, и потом это их мучает: одежда висит повсюду, вытесняя их из дома.

Пять-шесть лет назад подруги отдавали мне много джинсов с заниженной талией: видимо, тогда они были в моде. Огромное количество одинаковых штанов. Почти все джинсы были новые. Люди покупали эти джинсы, потому что они везде продавались, а потом не могли носить: все-таки заниженная талия не для нашего климата. Я передаривала эти джинсы, а что-то все же носила сама с длинной курткой.

Деньги, не потраченные на одежду, можно отдать на помощь задержанным, на штрафы, в благотворительные организации, на книги. Я не воспринимаю свою жизнь как жизнь себя и членов семьи. Мне кажется, что это и жизнь моей страны. Когда я перечисляю тысячу рублей «Открытому пространству», у меня нет ощущения, что я помогаю только ему: я делаю это для себя, чтобы мне было где посещать интересные лекции, чтобы штабу помощи задержанным после очередного митинга было где собраться. Или школа Прав человека, где учится много моих друзей, — это же кузница городского сознания. Или «Ночлежка», которая делает волшебные вещи, и если бы ее не поддерживали, у нас был бы совсем другой городской пейзаж. Или классная организация «Дети Петербурга», которая учит русскому языку детей мигрантов.

Что касается книг: я не покупаю очень много. Мне нравятся бумажные книги, хотя я согласна, что, как и одежда, это неэкологичный предмет потребления. Есть несколько вещей, про которые я пока не поняла, как к ним относиться. Например, искусство: понимаю, что искусство в целом не может быть экологичным — зато оно может затрагивать темы экологии. То же и с книгами. Если книга — предмет искусства, она заслуживает того, чтобы быть напечатанной, и мне не жалко дерева, которое на нее ушло. А если плохая книга? Пока не прочитаешь — не узнаешь.

У нас есть канал на YouTube «Феминистки поясняют». Там тысячи комментариев, много негативных, с оцениваем нашей внешности. И вот очередной комментатор написал: «Если бы ваша одежда была более стильной, тогда бы я вас послушал. А то говорите важные вещи, но выглядите очень плохо». Причем я же знаю, что это не так — мы все выглядим нормально. Мне кажется, это показательный комментарий: людям важно, чтобы во внешнем виде проявлялся достаток. Но почему? Видимо, это какой-то стереотип: мы стремимся через одежду продемонстрировать качество жизни.

Вживую я с такими комментариями не сталкивалась. Но тут важно, кто ты есть. Если ты европейского вида женщина, проживающая в центре города, имеющая какой-то статус в обществе — это одна ситуация. А если бы я была мигранткой — это совсем другая картина. Одному человеку позволено делать определенные вещи, а другому — нет. Современный авангардный художник может ходить босиком, потому что это перформанс, — и все будут говорить: «Да, интересно». Но если вместо художника — пожилой человек или человек с ментальными особенностями, все отреагируют иначе. Нам важно, кто это делает. Кто не покупает новую одежду.

Я с большим интересом отношусь к экспериментам в области моды. Мне кажется, это огромный ресурс: с помощью одежды можно заявлять о своей позиции, искать себя. Когда одежда становится искусством, принцип экологичности не работает. Если человек видит какую-то правду в сшитых им 115 куртках, я не могу сказать: «Зачем ты это сделал?» Я скажу: «Молодец, сшей еще 115 курток». Мне нравятся «Швемы», которые делают из вторичных материалов одежду на социальную тематику. Нравится швейный кооператив «Наденька» и их вышивки — например, на тему домашнего насилия.

Мода — это не только про одежду. Это про некий стиль, тенденции. Может быть, мода на экологию или феминизм. Это как стихия. И использование моды — как серфинг: есть волна, и я на нее прыгну. Просто мы должны останавливаться и задавать себе вопрос: в какую сторону несет нас эта волна? Хотим ли мы туда? Например, в последнее время появилась мода на меховые брелоки в виде зайчиков — по сути, это и есть зайцы, только мертвые. Я смотрю на знакомых детей, в целом не склонных к жестокости, которые носят эти брелоки, и понимаю, что они не могут остановиться и задать себе вопрос: действительно ли это добрая игрушка? Для меня это один — жутковатый— полюс моды. А есть другой, когда мода обращается к вопросам о том, кто мы и к чему движемся, — в этом смысле она может быть доброй и интересной.

Думаю, одежда — это досадное недоразумение нашей экологической ветви. Если бы мы отрастили мех, вообще бы сейчас о ней не разговаривали. Но раз уж нам приходится что-то делать с одеждой, давайте поступать по ситуации.

Я не планирую всю жизнь отказываться от покупки одежды. Это эксперимент, который рано или поздно может закончиться. Я не завершаю его только потому, что пока нет необходимости. У меня есть,что носить — и нет недостатка в чем-то.