Модная мужская одежда от отечественных

Апрель 2016-го, самая знаменитая трехлетняя девочка на свете по имени Норт Уэст неуверенно стоит на лыжах в Колорадо в лаковом комбинезоне, из-под которого выглядывает водолазка с надписью «стиль» на русском языке. Похожие носят и ее мама Ким, и папа Канье. Рэпер A$AP Rocky и кумир пубертатных девочек Джастин Бибер выступают в футболках с разными надписями кириллицей. Их сметают с прилавков Zara тинейджеры по всей Европе. Порой одежду с орфографическими ошибками штампуют китайские производства и, конечно, выпускают на подиумы именитые дизайнеры. Неожиданно Россия – самая модная страна в фэшн-индустрии.

Еще более неожиданно то, что случилось это не благодаря расписным барыням в платьях Ulyana Sergeenko или конструктивистским костюмам Nina Donis. Нет, такой интерес к родной стране вызвал москвич Гоша Рубчинский – дизайне­р мужской одежды, вдохновляющийся не хохломой и вологодским кружевом, а брутальной эстетикой постсоветских 1990-х. На волне по­пуля­ризации стиля районов-кварталов по всему миру встрепенулись и другие его коллеги, молодые и не очень. Количество марок, выпускающих мужскую одежду, растет как на дрожжах. Вот только назвать это возрождением мужской моды в России язык не поворачивается. Как показывает история, нечего у нас особо возрождать.

Петр I прорубил окно в Европу и на корню загубил все наши шансы на нацио­нальную самобытность в одежде, которая могла бы перерасти в современную русскую моду. Вместе с картошкой и тюльпанами царь, а впоследствии император, привез и желание переодеть всех в европейский костюм. Но когда бояре, гордившиеся своими богатыми длинными кафтанами и широкими штанами, не захотели менять их на куцые европейские камзолы и кюлоты, Петр решил заставить их силой. За кафтанами полетели длинные бороды, которые многие лелеяли годами и не брили из религиозных соображений. Русскому мужчине твердо дали понять, что одеваться стоит, во-первых, как велено, во-вторых, как все. Индивидуальность не приветствовалась совсем, и это было только начало.

Может, во времена великого поэта и верили в то, что маникюр никоим образом не порочит настоящего мужчину, но уже в 1917-м настроения были совсем другими. Неброские гимнастерки, шинели, кожаные куртки – все неопределенного цвета, – вот как должны были выглядеть строители светлого будущего. Любые украшательства у мужчин рассматривались как проявления буржуйства и могли стоить не только уважения соратников-пролетариев, но и жизни. После Великой Отечественной советские герои еще лет десять безропотно донашивали крепкую, но безликую военную форму, а главными украшениями человека считались скромность и трудолюбие. Для сравнения: за океаном в то время уже вовсю подражали Джеймсу Дину, брио­линили коки, подворачивали джинсы и вообще делились на социаль­ные и идеологические подгруппы по внешней атрибутике. Отголоски западной моды позже дойдут и до нашей молодежи, а смельчаки, которых презрительно, но в то же время с завистью будут величать стилягами, попытаются взбунтоваться против советской сарториальной уравниловки.

Их образы менялись сквозь года – от элегантности битников 1950-х до откровенного и осознанного эпатажа во времена хрущевской оттепели. Яркие пиджаки, широкие галстуки, напомаженные волосы и забугорная музыка настолько нарушали покой привычных серых будней в тени железного занавеса, что на стиляг охотились не только бабки у подъезда, но и специальные патрули, которые запросто могли обрезать ни в чем не виноватому парню галстук или челку, а то и вовсе отчислить из вуза за неподобающий внешний вид. Наказывали и тех, кто был с ними в сговоре, а именно умелиц, бравшихся за индивидуальный пошив одежды по фото западных звезд или картинкам из контрабандных журналов. Работу подобных домашних ателье приравнивали к спекуляции и наказывали виновных сроком от пяти до десяти лет.

Надо ли говорить, что модный огонь в русском мужчине затух? В 1970-е и 1980-е, пока на Западе в блестках кружились под диско, скакали под панк с цветными волосами и английскими булавками в ушах, носили умопо­мрачительные клеши или пастельные пиджаки, как у героев из сериала «Полиция Майами: Отдел нравов», русские мужчины в лучшем случае стремились быть похожими на загадочно-брутального Цоя или элегантного Леонида Филатова, а в худшем – на Леонида Брежнева и Анатолия Новосельцева из «Служебного романа».

За неимением своего советские люди начинают грезить труднодоступными западными брендами, тем более что каким-то чудом советское правительство решает отдать производство формы команды СССР для Олимпийских игр в Москве капиталистическому adidas. Любое брендирование немцев, конечно же, заставили убрать, но это не помешало олимпийкам и кроссовкам с тремя полосками стать главными объектами желания на годы вперед.

Неудивительно, что, как только рухнет железный занавес, именно ввозимые челноками спортивные костюмы adidas, Fila, Montana и просто китайский no name наравне с джинсовками и турецкими свитерами с надписью Team Boys станут основами первых модных трендов новой России. И хотя в 1990-е российские мужчины обретут свободу самовыражения, привычка одеваться однородно останется. Те, у кого дела пойдут в гору довольно быстро, пройдут этап малиновых пиджаков и начнут на бешеной скорости поглощать блага итальянских дизайнеров. Все остальные надолго застрянут в том самом улично-дворовом стиле, который позже прославится на весь мир c более красивым названием post-Soviet fashion.
Довольно быстро из СССР мы перейдем к ностальгии по СССР. Задаст тренд Денис Симачев, который вспомнит про олимпийские костюмы, о которых мечтал в детстве, сделает их люксовый вариант с гербом, безуспешно попытается выйти на международный рынок, зато ненадолго станет мужским дизайнером номер один на родине.

А в 2008-м на стадионе «Спартак» в Сокольниках пройдет первый показ молодого Гоши Рубчинского, который сможет переосмыслить брутальных пацанов из дворов своего детства, скрестить их с главными проповедниками streetwear – скейтерами, добавить щепотку гомоэротизма, львиную долю визионерства и получить результат, который возьмет за душу – нет, пока еще не весь мир, но известного модного профессионала и пиар-консультанта Анну Дюльгерову. Уже в следующем сезоне она представит восходящую звезду зарубежной прессе в рамках Недели моды Cycles & Seasons, а еще через несколько лет познакомит с совладельцем Comme des Garçons Эдрианом Йоффе.

Опытный бизнесмен Йоффе сразу понял, что эстетика Гоши задевает нерв современной молодежи, и предложил снять с его плеч производство и маркетинг, чтобы полностью сконцентрироваться на креативной составляющей марки. Комбинация Гошиной искренности, тонкого понимания духа времени и таланта, помноженная на опыт и возможности Йоффе, превратилась в мощнейшую движущую силу. «Гоша делает только то, что любит, знает и понимает, он очень хорошо разбирается в культурных явлениях» – так объясняет успех своего протеже Анна Дюльгерова. «Он очень релевантен глобальной фэшн-повестке. Он отлично курируется лучшими экспертами в фэшн-бизнесе и грамотно продается ими же. При этом не теряет своей идентичности и связи с Россией», – соглашается байер Сергей Танин.

В этот момент streetwear и скейтерская одежда уже укрепляли свои позиции в бастионе дизайнерской моды, а тут еще и подоспел нарастающий конфликт России с Западом, #Крымнаш и «Не смешите мои искандеры». Интерес к этой дремучей, но могучей стране с водкой, медведями и бессменным президентом, который не боится отстаивать свои позиции перед лицом всего мира, резко вырос, что крайне позитивно сказалось и на наших дизайнерах.

Эстетика Рубчинского отозвалась в сердцах и тех, кто жил рядом с футбольными фанатами в Шордиче, и хулиганов в индустриальных кварталах Милана, и тех, кто помнит Берлин до того, как он стал модным, и, самое главное, тех, кто в силу возраста ничего этого не помнит, но просто считает классным и почему-то своим. Гоша говорил с ними на одном языке, а они боготворили его в ответ. Итог: десятки точек продаж по всему миру, длинные очереди на улицах перед магазинами, куда дизайнер приезжает презентовать очередную книгу или парфюм, культовый статус, коллаборации с большими брендами от Levi’s до Burberry и длительное, масштабное и крутое партнерство с adidas в преддверии чемпионата мира по футболу.
Конечно, когда стало понятно, что мужская одежда не менее – а с расцветом моды на streetwear и стиранием границ между полами, – более интересна и выгодна, чем женская, предложение на рынке стало расти. Одним из первых, кто поймал новую волну отечественной мужской моды, стал любимец светских москвичек Александр Терехов, который еще в 2016-м выпустил на подиум своего друга продюсера Михаила Друяна в нарядном трикотаже, а после запустил полноценную мужскую линейку. Одежда очень практичная, без откровений и ярко выраженных источников вдохновения. Но что, пожалуй, радует, она не пытается заигрывать с советским прошлым.

Летом 2017-го с мужской линейкой дебютировали еще два бренда с русскими дизайнерами во главе: Walk of Shame Андрея Артемова и A.W.A.K.E. Натальи Алавердян. Герой Артемова напоминает парня из зажиточной московской семьи конца 1980-х, отдыхающего в Пицунде и прихватившего с собой, кроме модного спортивного костюма, привезенного из-за бугра отцом-­дипломатом, пиджак дедушки-профессора. Сам Артемов говорит, что мужскую одежду давно требовали магазины, где продаются его вещи, и друзья – представители творческой интеллигенции, – которые в творениях Андрея будут выглядеть органично и здорово; а за ними подтянутся и другие­.

Коллекция базирующегося в Лондоне бренда A.W.A.K.E. тоже напоминает о 1980-х, но источники вдохновения тут более разнообразны – от африканских принтов до японских силуэтов.

В Лондоне учился (Central Saint Martins) и сегодня работает еще один талантливый молодой дизайнер Тигран Аветисян, чей одноименный бренд существует на стыке моды и искусства. В лукбуке для последней коллекции под названием Fashion Fast Тигран снял всего один образ, а также выпустил бейсболки с надписями Spring Summer Fall Winter Again. Так дизайнер выразил свое недовольство постоянно ускоряющимся ритмом производства новых коллекций, в котором вынуждены жить современные дизайнеры. Хочется верить, что в следующем сезоне Тигран вернется с более широким ассортиментом, потому что нам его очень не хватает.

Появились и новые имена. Интересно следить за Артемом Шумовым: он порой перебирает со сложным дизайном и стайлингом на подиуме, но продает коммерческие вещи. Повсеместный сегодня спорт и спецодежду ловко и небанально препарирует Юля Макарова для своего бренда Turbo_Yulia (правда, с опостылевшими уже надписями на великом и могучем). Модная молодежь сохнет по бомберам, пальто и ауре марки Outlaw Moscow, которая очень правильно выстраивает маркетинговую стратегию. Аудиторию повзрослей успешно привлекает марка «Олово». Качественные тулупы, куртки американских летчиков, бушлаты и телогрейки современны и уместны в повседневной жизни. Как грибы растут марки, связанные или вдохновляющиеся «Гошей Рубчинским»: «Север», «Волчок», «Cпутник 1985» и другие, выпускающие бесконечные худи и свитшоты с надписями на… Ну, вы догадались.

В общем, индустрия мужской моды начинает потихоньку оживать, а сами мужчины все больше раскрепощаются после многовекового порицания франтовства. Сотрудники модных бутиков говорят, что их клиенты меньше боятся ярких подиумных вещей, а на тусовках уже давно не бросают косые взгляды на мужчин в бархатных халатах, расшитых райскими птицами. Мы пришли к разнообразию: кто-то любит итальянскую классику, кто-то нормкор, кто-то Рафа Симонса, кто-то хочет выделиться. А по миру продолжает триумфально двигаться стиль наших окраин из 1990‑х – единственный аутентичный российский стиль за несколько веков. Да и дома большинство наших дизайнеров продолжает жить именно им. Почему? Лучшее объяснение дал в одном из своих интервью Денис Симачев: «У всех нас узелки бытовые, психологические, всякие в сознании скручены чисто по-российски». Только вот мода циклична и быстротечна. Пора бы нам уже эти узелки раскручивать и методом проб и ошибок искать, что такое новый русский стиль. Потому что, если продолжать шить худи с кириллицей и перерабатывать довольно скудное советское наследие, мы рискуем превратиться в знаменитый поезд метро, который с гордым названием «Россия, устремленная в будущее» ездит по кольцевой линии, в то время как другие двигаются вперед.

Фото: Arseny Jabiev; стиль: Tатьяна Лисовская

Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.