Модные короткие женские стрижки стилист уксусов виктор

О том, как все начиналось

Есть люди, которые приходят в профессию по мечте своего детства. Есть те, кто стал парикмахером от безысходности — например, потому, что никуда не поступил. У меня же все получилось достаточно забавно.

Я закончил институт физкультуры. Но случилась перестройка — и вместо олимпийского резерва мне пришлось идти учителем в школу: спорт отменили, ничего не было.

Как-то я заглянул к знакомому-парикмахеру. Мой знакомый, Сергей, был парикмахером нового образца — модный, в белых брючках, в белом галстучке. Я из доброй зависти сказал ему: «Серега, ну и работа у тебя здоровская! Приходят к тебе красивые люди, ты делаешь им красоту, и еще за это они тебе платят приличные деньги!» Он, смеясь, ответил: «А кто тебе мешает?» Я: «Ну как же так, я двадцать лет думал только об одном, о спорте…» На это Сергей мне ответил: «Я до тридцати лет был гаишником».

И так решение было принято. Сережа познакомил меня со своим учителем, великим Николаем Ивановичем Харьковским. Хорошо помню, что Николай Иванович сразу спросил меня: «Ты на кого будешь учиться, на звезду или просто на парикмахера?» Я — спортсмен, простым середнячком быть не могу, мне всегда надо быть первым. Поэтому я и сказал: «Конечно, на звезду». Сперва я это все не воспринимал всерьез — поработаю, заработаю денег и уйду. Но через год у меня уже был свой салон.

Дальше было открытие своей школы. Дальше — много-много лет в качестве топ-стилиста фирм Wella, Londa по стране, теперь уже много лет мы ездим и пропогандируем точные геометрические стрижки. И, наверное, нет такого города, где школа Uksusoff Education не побывала с мастер-классом.

О разнице между мастером и стилистом

То, что я начинал парикмахерскую деятельность еще в Советском Союзе,  наложило отпечаток на мое мировоззрение — и на желание определенным образом работать в этой профессии. В СССР у всех в головах закрепился один образ парикмахера — женщина с большим начесом на голове, далеко не всегда адекватная. Но Сергей и Николай Иванович Харьковский стали теми людьми, которые показали мне: парикмахер может быть другим.

С тех пор я уверен: парикмахеры всегда будут делиться на две категории. Звезды — и те, кто много работает, но делает исключительно повседневную работу. Отрезает волосы по мере их отрастания, наносит краситель на голову. В такой работе, как правило, нет красоты. Это и отличает простого мастера от стилиста.

О мастерстве

Сейчас есть три основных направления, в которых работают и зарабатывают парикмахеры в индустрии красоты. Это колористика, прически для длинных волос и стрижки.  Я не берусь судить ни о мастерстве колористов, ни о тех, кто работает с длинными волосами — но хорошо разбираюсь в тех мастерах, которые работают именно со стрижками.

Меня часто спрашивают: «Сколько вам нужно времени, чтобы определить квалификацию мастера?» Не нужно смотреть до конца за работой человека, чтобы определить, насколько он мастеровит — мне хватает десяти секунд. По тому, как он взял расческу, сделал два пробора, набрал прядь на пальцы, мне уже понятно, поставлена ли у него рука.

О знаниях и профстандартах

В СССР существовала встроенная система градации мастеров. Заплатит клиент рубль — получит стрижку от мастера среднего класса. Полтора — от мастера первого класса. Три рубля — от модельера, а модельеров на небольшой город была пара человек.

Сейчас наше государство отдало регуляторные функции рынку: хороший мастер — будут к нему ходить, плохой — не будут ходить. И у клиента лотерея — вне зависимости от того, какие красивые фотографии он увидет в инстаграме у мастера, от города, от цены услуг. Человек всегда рискует напороться на профессионализм. На первом плане — американская система подачи и продажи себя, а не своих навыков. Уровень мастерства очень сильно понизился по сравнению с Советским союзом. Не испортили — уже счастье.

У нас профстандарты — помыть головы, сделать градуировку. Парикмахерские колледжи — покрылись мхом, и люди идут туда только за дипломами государственного образца, не получают знаний. Молодые парикмахеры даже понятия не имеют, как выполнять основные виды работы.

Есть люди, которые точечно пытаются это исправить, как я — ездят по городам, дают мастер-классы, обучают. Мне важно оставить после себя след, как в свое время сделал и мой учитель. Важно делиться знаниями с людьми.

О красоте

В то время, когда я начинал свой путь в профессии, выйти на улицу лохматой, без укладки, для женщины было неприлично. Сейчас, на мой взгляд, с точки зрения волос женщины выглядят безобразно. Но именно с точки зрения волос. Современную женщину ведь невозможно представить без хорошего маникюра. В мое время мастера по маникюру большим почетом не пользовались: «маникюрша».

Состояние кожи у современной женщины стало лучше. Но не волосы. Недавно я  с сыном ехал в петербургском метро и увидел девушку — накрашенную, нарядную, губки, бровки, а волосы грязные и без укладки. Сложно себе представить человека, у которого «просто отрасли» длинные ногти. А «просто отрасли» длинные волосы — это считается нормальным. И я думаю, что это сейчас главная беда бьюти-индустрии. В бьюти-индустрии сейчас есть все, кроме бьюти: удобство, технологии, средства для тех, у кого «мало времени».

Но что значит «мало времени» — есть же время, например, чистить зубы? Почему не должно быть времени на прическу?

Я пытаюсь донести до мастеров эту мысль на тренингах. Ребят, пока женщина не захочет красивые волосы, не захочет выглядеть красиво, у нас не будет работы. Стрижка не может быть «просто удобной», «чтобы волосы не лезли в глаза» — никто не будет за это платить.

О том, что делать, если вы не согласны с клиентом

Конечно, если клиент просит что-то, что выглядит плохо, мастер должен переубедить его. Не получается переубедить — значит, мастер недостаточно квалифицирован. Тогда надо отказать. Я говорю ученикам: выйдешь в профессию — окажешься на развилке. Налево пойдешь — будешь делать то, что просят клиенты. Направо — будешь делать то, что должен ты.

Первый путь понятный, бесконфликтный, но тупиковый. В нем нет развития. Клиенты консервативны, у них одно восприятие себя. И вот делаешь ты клиенту то, что он просит, раз за разом. А потом он сам к тебе приходит и говорит: «Слушай, ты мне надоел, вот у меня подруг стрижет новатор, мастер, пойду к нему».

Второй же путь — быть новатором. Стилист — работник индустрии красоты. И он обязан навязывать свое видение красоты клиенту. И у него должно быть свое понимание красоты, он должен быть подготовлен эстетически. Необходим и набор знаний.

Я всегда спрашиваю у клиентов:

«Вы красоту в сантиметрах измеряете? А вы знаете, что у вас плоская макушка — и  если я отрежу только сантиметр, она останется плоская, а если отрежу пять, волосы будут пышнее и заполнят эту зону?»

О том, как мастеру позиционировать себя

Сейчас модно говорить о продвижении в Инстаграме, о постах там всяких. Но на мой взгляд, первое, с чего стоит начать — нормализация своего душевного состояния. Парикмахеры — люди тонкой нервной организации, творческие люди. Чужая грубость, СМИ, кредиты, налоговые инспекторы, пробки — все это на творческих людей влияет очень сильно. В агрессивной среде кто-то впадает в апатию, кто-то в злобу, кто-то — в страх. «Боюсь цену повысить, боюсь, что наорет клиент, боюсь работу потерять». И в таком состоянии продать себя дорого невозможно. Поставить цену за стрижку — полторы тысячи рублей вместо пятисот, — как это возможно, если человек живет в страхе?

Я на тренингах спрашиваю: «Ребят, а как насчет того, чтобы цену повысить?» Сперва люди начинают упираться: «Да вы что, это не Москва». Но потом понимают.  В самом начале тренингов мы проходим оксфордский тест анализа личности — и в конце тренингов тоже проходим его, заново, чтобы посмотреть, как изменилось восприятие себя у людей. Восприятие себя — самое главное. А все остальное — Инстаграм и так далее, — уже следствие.

И вообще…

Чтобы добиться чего-то, важны две вещи. Первая — никогда не сидеть на месте и не ждать, что все произойдет само. Быть активным. Вторая — всегда стремиться к красоте. К пятидесяти годам я окончательно для себя понял: красота — единственное, что может держать нас на плаву.