Основатель модного дома в париже

В мире, как известно, четыре столицы моды. Нью-Йорк, присоединившийся к клубу относительно недавно, диктует правила уличного (впрочем, всё больше похожего на подиумный) стиля. Лондон и Милан конкурируют за право именоваться законодателем правил в области мужской одежды. Но главным центром главной — женской — моды вот уже больше двух веков остается Париж. Со времен одевавшей Марию Антуанетту портнихи Розы Бертен столица Франции привлекает взоры модниц всего цивилизованного мира. Но по-настоящему поднял парижскую моду до уровня люксовой индустрии и стал первым из тех, кого называют «кутюрье», вовсе не француз, а англичанин. Звали его Чарльз Фредерик Ворт, и родился он 13 октября 1925 года в Линкольншире — «Известия» вспоминают, в чем заслуги человека, которого часто называют отцом современного haute couture.

Под крышами Парижа

Он приехал покорять Париж совсем молодым человеком — Ворту едва минул 21 год. Биографы часто подчеркивают, что он не знал ни слова по-французски и располагал лишь £5 (в нынешних ценах — около £500). И то и другое неудивительно: сын разорившегося адвоката-солиситора (ко всему бросившего жену с тремя детьми и скрывшегося от кредиторов), Чарльз Фредерик начал работать с 12 лет — сперва подмастерьем у печатника, а потом учеником приказчика в лондонском универмаге «Суон и Эдгар», одном из первых в мире универсальных магазинов. Мальчик на лету схватывал теорию и практику торговли тем, чем ради прибыли обильной торговал тогда Лондон щепетильный, но в особенности преуспел в области текстиля. В 18 лет его переманила к себе уважаемая фирма по торговле тканями «Льюис и Алленби». Вероятно, Ворт и дальше карабкался по карьерной лестнице, достигнув годам к 30 звания старшего приказчика, однако его снедала странная мечта: он хотел сам создавать одежду. Всё свое свободное время юный Ворт проводил в Национальной портретной галерее, запоминая детали исторических одеяний — как ни удивительно, но один из главных революционеров в истории моды не умел рисовать (уже получив известность, он обычно дорисовывал элементы к готовым силуэтам платьев, сделанным из бумаги).

В Париже амбициозный британец вскоре устроился продавцом в фирму «Гажелен и Опиге», поставщиков шелка, также предлагавших готовые кашемировые шали (в те времена почти непременная деталь ежедневного женского наряда) и мантильи. Там он познакомился и с будущей женой, Мари Верне. Вскоре Чарльзу Фредерику удалось убедить нанимателей, что пошив дамских платьев станет удачным дополнением к существующему бизнесу.

Мастерскую поручили ему — и уже в 1851 году на Великой выставке в Лондоне платье от «Гажелен и Опиге», созданное Вортом, было отмечено медалью. Спустя четыре года, на Всемирной выставке в Париже, другое творение модельера повторило успех.

Тем не менее Ворту было тесновато в рамках чужого бизнеса — к тому же мсье Гажелен призывал его не заходить чересчур далеко в своих эскизах (среди придумок англичанина было, например, первое в мире платье-трансформер с отстегивающимися рукавами). К тому же появились и дети, так что 33-летний модельер решился начать собственное дело.

Встреча с принцессой

Вместе с компаньоном-шведом по имени Отто Густав Боберг Ворт открыл свой салон на Рю де ла Пэ, 4 в 1858 году. Вскоре пришел и первый большой успех, обернувшийся настоящим триумфом. Мари, занимавшейся привлечением новых клиенток, удалось взять заказ на бальное платье для княгини Паулины Клементины фон Меттерних, жены нового посланника Австро-Венгрии. В конце декабря 1859 года Мари Ворт была принята в посольстве и представила княгине альбом эскизов своего мужа. Как вспоминала в мемуарах мадам Меттерних, «я раскрыла альбом и, к своему удивлению, на первой же странице увидела очаровательное платье, а на второй — абсолютно упоительное! Я немедленно почувствовала большого художника». Княгиня заказала оба наряда — по весьма умеренной цене в 300 франков за каждый — и вскоре появилась в одном из них на придворном балу в Тюильри. Платье было столь прекрасно, что на него обратила внимание сама императрица Евгения.

Паулина фон Меттерних сохранила в своих воспоминаниях состоявшийся диалог:

— Могу ли осведомиться, мадам, кто шил вам это платье, столь элегантное в своей простоте?

— Англичанин, мадам, новая звезда, взошедшая на небосклоне моды.

— И как же его зовут?

— Его имя Ворт.

— Что же, соблаговолите передать ему, что я ожидаю его завтра в 10 утра.

«Так, — заключала не без грустного юмора госпожа посланница, — Ворт возвысился, а я была потеряна, ибо не стало больше платьев по 300 франков».

На следующее утро Ворт явился в покои императрицы. Подтверждая свою репутацию радикала, он пришел не в предписанном протоколом фраке, а в обычной одежде и с беретом на голове. Возможно, именно эта простота и пленила Евгению, не очень любившей моду вообще и нарочитую роскошь в частности. Ворт получил место официального модельера императрицы. Кроме нее он одевал восемь царствующих особ (включая трех русских цариц). Заручившись поддержкой Евгении, он перестал сдерживать фантазию: в 1864 году отменил кринолины (раздражавшие, впрочем, и императрицу) и смело укоротил подолы — теперь они доходили лишь до щиколотки. В новых «платьях для прогулок» женщины действительно могли гулять, не опасаясь споткнуться о собственный подол. Кроме того, он ввел в обиход свободные платья-туники и практически спас лионскую текстильную промышленность, убедив императрицу хотя бы раз надеть платье из тамошнего шелка. «Я буду в нем похожа на занавеску!» — возражала Евгения, но предложение Ворта поддержал Наполеон III, понявший замысел англичанина: спустя неделю в платьях из лионского шелка щеголял весь двор, спустя год в них (конечно, не от Ворта) ходили и обычные горожанки.

Революционер с иглой

Неутомимый англичанин воспользовался новыми возможностями на полную катушку: в 1868 году он основал Chambre Syndicale de la Couture Parisienne, Парижский синдикат высокой моды — организацию, объединяющую главных французских (впрочем, с ХХ века не только французских) модельеров и существующую поныне. Ворт первым отказался от анонимности — он ставил свою марку на ярлычки одежды (до того на изнанке скорее вышивались инициалы заказчика). Он первым начал устраивать показы моделей четыре раза в год — светские дамы могли выбрать понравившуюся и заказать по своей фигуре; более того, он отказался от деревянных манекенов и демонстрировал наряды на живых девушках (Ворт называл их sosies, двойники), и в мире появилась еще одна профессия — манекенщица. Не упустил он и перспектив, открывавшихся на страницах появившихся во Франции, Англии и США первых журналов мод — картинки с последними моделями платьев от Ворта появлялись в них регулярно. Не будет преувеличением сказать, что именно Чарльз Фредерик Ворт изобрел модную индустрию — практически в том же формате, в каком она существует и сегодня.

В 1871 году Ворт расторг партнерство с Бобергом: отныне фирма существовала под царственным именем «Дом Ворта», House of Worth — примечательно, что модельер решил сохранить верность родному языку и не стал переводить название на французский. Покупателей, впрочем, это не смущало: многие клиентки заказывали у Ворта полные комплекты туалетов — учитывая, что в конце XIX столетия светской даме приходилось переодеваться в среднем четырежды в день, объемы заказов были немалыми.

Марка House Of Worth оставалась символом роскоши и узнаваемым маркером общественного (и финансового, конечно) положения вплоть до закрытия Дома в 1956 году. Характерно, что Марк Алданов, самый, пожалуй, внимательный к потребительским привычкам своих персонажей из русских писателей, упоминает «платья от Ворта» именно в таком контексте в нескольких своих романах — причем захватывая сразу несколько эпох («Истоки» — 1870-е, «Самоубийство» — 1900-е, «Ключ» — 1916 год). Похоже, что читателям-эмигрантам первой половины столетия не требовалось объяснять тонкую светскую дистинкцию между героиней «Истоков», дворянкой старинного рода Елизаветой Муравьевой, носившей «модель от Ворта», и дочерью адвоката — выскочки Мусей Кременецкой из «Ключа», портниха которой «скопировала последнюю модель Ворта, еще никому не известную в Петербурге» (дотошный Алданов не преминул уточнить, что это было «зеленое, расшитое золотом закрытое платье со стоячим меховым воротником и с меховыми манжетами» — в каталоге Ворта на осень 1916 действительно была похожая модель).

После смерти Чарльза Фредерика дело продолжили его сыновья, Гастон-Люсьен и Жан-Филипп, а затем внук Жак. В 1924 году дом занялся и выпуском парфюмерии (первые духи марки, Dans La Nuit, создал знаменитый парфюмер Морис Бланше, флакон же для них разработал сам Рене Лалик). После второй мировой House Of Worth вошел в состав Дома Жанны Пакен, а после ухода из бизнеса правнука основателя, Жана-Шарля Ворта, тихо исчез с карты мировой моды. В 2010-е была предпринята не особо удачная попытка возродить марку. Творения же самого Чарльза Фредерика и его детей и внуков хранятся в музее Альберта и Виктории в Лондоне и нью-йоркском «Метрополитен».