Тэффи модный адвокат чему учит
Время создания
Рассказ написан и опубликован в 1910 году (Тэффи. Юмористические рассказы. Кн. 1. Спб.: Шиповник).
Жанр и литературное направление
Среди многочисленных авторов «дозволенной» юмористики, распространённой в десятилетие 1907 – 1917 (годы между первой и второй русскими революциями), Тэффи выделялась глубокой, неповторимой близостью к классической традиции сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина, сочетающей «чёрный юмор», злой и беспощадный реализм с актуальностью и даже злободневностью; абсурдность ситуации – с узнаваемостью, типичностью персонажей. Правда, в коротких рассказах Тэффи нет щедринской фантастики и аллегоричности, благодаря которым Щедрин называл свои короткие произведения «сказками». Тэффи даже такого своего читателя, который заранее подозревает нелепую, абсурдную концовку «обыкновенной истории», заставляет поверить чуть ли не в возможность повторения или даже существования подобной истории в реальной действительности и таким образом превращает её в классическую новеллу, в которой сюжетное напряжение постепенно нагнетается, а кульминацией, разрешающей напряжение, становится неожиданная развязка.
Тема, сюжет, персонажи («сценические» и «внесценические»)
Тема сатирической новеллы «Модный адвокат» чрезвычайно серьёзна и более ста лет спустя вновь актуальна – амбициозные политики и их роковая роль в истории. За такого политика читатель сперва принимает популярного журналиста Семёна Рубашкина, которого судят по нелепому, надуманному обвинению в революционном подстрекательстве, за «распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы в газетной статье». На «плотного господина во фраке» лишь случайно обратили внимание:
« — Это ещё кто? — спросила жена.
— Да это мой адвокат.
— Адвокат? — удивились приятели. — Да ты с ума сошёл! Для такого ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
— Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам предложил свои услуги. И денег не берёт. Мы, говорит, за такие дела из принципа берёмся…»
Начинается заседание суда. Всё идёт к тому, чтобы «направить на прекращение».
«Но тут выскочил адвокат. Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась». И как только он открывает рот, журналисту Рубашкину и его близким становится не до смеха. Да и читатель должен быть уж слишком смешлив, чтобы этакий густой сарказм и чёрный юмор автора заставил его хотя бы улыбнуться. Описываемая ситуация становится нелепой, абсурдной, но становится ли она смешной? Мог ли смеяться современник Тэффи над тем, что суд в конце концов приговорил Семёна Рубашкина к «преданию смертной казни через повешение»? Да и в наше время может над этим смеяться только безнадёжный двоечник, пропустивший мимо ушей зловещее упоминание о «столыпинских галстуках» на школьном уроке истории.
Как же модный адвокат выстраивает столь «блестящую», с точностью до наоборот, логику судебного разбирательства дела своего «подзащитного»? Абсурд «линии защиты» развивается по нарастающей. Классический приём в русской адвокатской практике конца ХІХ – начала ХХ века – «пришить к делу» то, что с ним никак не связано, однако чисто теоретически может иметь к нему косвенное, «внесценическое» отношение. Обвиняемый признался, что подписал вменяемую ему газетную статью первыми буквами имени и фамилии – С. Р.? Превосходно. А помнит ли уважаемый суд, что «эсер» – это никто иной как член запрещённой террористической партии социалистов-революционеров? Вот он, подлинный герой русской революции, который «тайно и безыменно руководят могучим движением»!
« — Вы думаете, что год тюрьмы сделает для вас кролика из этого льва? <…> Сибирь ли уготовили вы для него? Но, господа судьи! Я ничего не скажу вам. Я спрошу у вас только: где находится Гершуни? Гершуни, сосланный вами в Сибирь?»
Происходит риторическая подмена, в результате которой Рубашкин, «всего лишь» журналист, работник вполне легальной прессы, легко ставится на одну доску с «внесценическим» персонажем – с тем, кого впоследствии и в СССР впрямь считали «подлинным героем русской революции». Если бы не перелёт Чкалова через Северный полюс в 1937 году, то одна из центральных улиц Киева (кстати, в 1911 году названная Столыпинской, т. к. здесь была больница, в которой умер Столыпин, смертельно раненный террористом Богровым) называлась бы улицей Гершуни не 18 лет (с 1919 по 1937, когда её переименовали в ул. Чкалова), а все 70, и таких улиц в СССР было немало (последняя улица Гершуни на Украине, в г. Козелец, просуществовала вплоть до 2016 года!).
Так постепенно вырисовывается подлинная, провокационная задача модного адвоката – сделать из «подзащитного» очередного героя-мученика. После вынесения приговора, в буфете суда, адвокату «рукоплещет молодёжь», а он берёт у судебного хроникёра на вычитку свою «блестящую» речь, которая будет помещена в завтрашних газетах. В финале новеллы человек, знающий Рубашкина, подходит к адвокату с вопросом:
« – Никакой надежды?
Адвокат мрачно усмехнулся.
— Что поделаешь! Кошмар русской действительности!..»
Мастерство новеллистической композиции
На трёх-четырёх страницах книжного текста автору невозможно было бы запечатлеть «кошмар русской действительности» и тем более ясно высказать свой взгляд на причины, которые вели (и, как мы знаем, вскоре привели) к настоящему кошмару, к катастрофе этой действительности, если бы не ряд специальных приёмов.
Так, например, подсудимый журналист назван по имени, адвокат – отнюдь нет: имя им легион. Это они, амбициозные юристы, привели империю к кошмару и довели её до кровавого развала. В динамически развивающейся композиции, в узнаваемых деталях судебного заседания с его трусливым, напуганным председательствующим – всё это становится чуть ли не убедительной художественной реальностью. На ощущение реальности происходящего неумолимо работает искусно выстроенная новеллистическая композиция.
Вначале – неспешная экспозиция с её умиротворённым благодушием в настоящем и с предвкушаемым скорым будущим, т. е. скромным банкетом «для своих» в модном ресторане «Вена» по случаю несомненно успешного окончания «дела», не стоящего и выеденного в этом ресторане яйца.
Однако завязка поражает нелепостью поведения абсурдной и, как сперва казалось, излишней фигуры. Только теперь читатель вспоминает о том, что эта фигура вынесена в заглавие новеллы – но почему и зачем? Чтобы быть высмеянной за то, что полезла не в своё дело?
И вот развитие действия быстро показывает, что такие судебные дела для модного адвоката не просто «свои», но что он, поднаторевший в таких делах, видимо, именно на них и сделал себе модное имя. Пущенная в ход адвокатская «логика» именно в силу своей неожиданной, полной абсурдности пугает председательствующего, который своими трусливыми распоряжениями чётко «отбивает такт» – показывает нарастание напряжённости новеллистического действия от этапа к этапу судебного заседания. На переходе от первого, ещё благодушного этапа ко второму, уже пугающему – следует команда председательствующего «очистить зал от публики». На переходе к третьему, роковому этапу «председатель попросил закрыть двери и удалить свидетелей». Наконец, на словах “Да сгинет гнусное…” «председатель лишил защитника слова», но слово это (разумеется, «самодержавие») и так прозвучало в головах судей – и было последней каплей, спровоцировавшей их жестокий приговор несчастному Рубашкину. Так после трёх этапов развития действия с неумолимой новеллистической логикой наступает кульминация – собственно приговор.
И затем следует развязка, показывающая нам адвоката вовсе не безумным (как в завязке, где у него «глаза выкатились, шея налилась»), а вполне себе циничным мужчиной со здоровым аппетитом («закусил сосисками и выпил бокал пива») и непомерными амбициями («попросил судебного хроникера прислать ему корректуру защитительной речи»).
«Ностальгия», анализ рассказа Тэффи
«Блины», анализ рассказа Тэффи
«Жизнь и воротник», анализ произведения Тэффи
«Свои и чужие», анализ рассказа Тэффи
«Тонкая психология», анализ рассказа Тэффи
«Экзамен», анализ рассказа Тэффи
«Брошечка», анализ рассказа Тэффи
«Семейный аккорд», анализ рассказа Тэффи
«Неживой зверь», анализ новеллы Тэффи
«Демоническая женщина», анализ произведения Тэффи
«Раскаявшаяся судьба», анализ новеллы Тэффи
По писателю: Тэффи
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!
/ Сочинения / Тэффи / Разное / Анализ рассказа Тэффи «Модный адвокат»
Историческая судьба распорядилась так, что среди имен русских писателей начала 20 века мы выделяем тех, кто остался жить в послереволюционной России и тех, кто эмигрировал за границу. Очень печально, что имена последних мы начали открывать сравнительно недавно. Ведь среди них очень много талантливых писателей: И.Шмелев, С. Черный, Тэффи…
Под красивым и забавным литературным псевдонимом Тэффи скрывается очень популярная русская писательница начала 20 века Надежда Александровна Лохвицкая. Она была известна как создательница юмористических и сатирических произведений – фельетонов, стихов, рассказов. Эмигрировав в 1920 году за границу, Тэффи продолжала творить, посвящая все свои произведения горячо любимой ею родине.
Многие рассказы Тэффи относятся к общественно-политической и социальной сатире. Так, рассказ «Модный адвокат» повествует об адвокате, который, защищая своего подсудимого, думает не о его интересах, а о своей репутации.
Подзащитный адвоката, Семен Рубашкин, обвинялся «за распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы» в газетной статье. Обвинение было самое пустяковое. Рубашкин гулял в зале суда вместе с женой и тремя приятелями. Все они шутили над положением обвиняемого, потому что были уверены, что Рубашкину ничего не грозит.
И тут на страницах рассказа появляется главный герой – адвокат: «В зал вошел плотный господин во фраке и, надменно кивнув обвиняемому, уселся за пюпитр…» Выясняется, что этот адвокат сам предложил Рубашкину свои услуги, причем совершенно бесплатно. Его доводы звучали так: «Мы… за такие дела из принципа беремся. Гонорар нас только оскорбляет». Первая часть рассказа, завязка действия, заканчивается угрожающими словами адвоката своему подзащитному: «Я рассмотрел ваше дело… Мужайтесь».
Вторая часть рассказа, самая большая, представляет собой развитие действия и кульминацию. Начало рассмотрения дела не предвещало ничего страшного. Судья задавал обычные вопросы, Семен Рубашкин с готовностью на них отвечал, предчувствуя скорое окончание волокиты. Но тут вмешался адвокат героя.
Его портрет дан в сатирических тонах: «Но тут выскочил адвокат. Лицо у него было багровым, глаза выкатились, шея налилась. Казалось, будто он подавился бараньей костью». Адвокат начал произносить свою «защитную» речь. Выяснилось, что Семен Рубашкин «не просто скромный газетный писака», а представляет собой скрытую силу великого революционного движения.
Речь адвоката строится по принципу градации. Его доводы все усиливаются и усиливаются, напряжение все нарастает и нарастает. Защитная речь условно делится на три части, после каждой из них следует определенное действие судьи. Сначала судья попросил очистить зал от публики, затем – удалить свидетелей и, в конце концов, он лишил защитника слова.
Из речи модного адвоката суд понял, что Рубашкин – один из предводителей революционного движения в России, который никогда не смирится, не прекратит своей деятельности. Только смерть успокоит этого великого борца. И в конце своих страшных для Рубашкина слов адвокат заявил, что его доверитель «абсолютно отказывается подписать просьбу о помиловании».
Развязка этого рассказа неожиданна, смешна и страшна одновременно. Рубашкина приговорили к лишению всех прав и смертной казни через повешение. А что же модный адвокат? Его поклонники сделали ему овацию. Он же, отправив человека на смерть, как ни в чем не бывало, выпил пива с сосисками и попросил прислать ему корректуру своей защитительной речи. Он хотел собственными глазами убедиться, что его великолепные тирады написаны без единой опечатки.
В финале рассказа мы узнаем взгляд адвоката на жестокий приговор его подзащитному. «Что поделаешь! Кошмар русской действительности!» – заявляет он ошеломленному приятелю Рубашкина.
Почему же адвокат Рубашкина назван модным? Чего он добивался, якобы защищая, а на самом деле обвиняя своего доверителя? Адвокат «модный», потому что он отзывается «на злобу дня». Рассказ описывает те неспокойные времена, когда в России появились различные политические общества, стремящиеся изменить существующий строй, когда большое распространение получили всевозможные революционные идеи. Естественно, с революционерами нещадно боролись. Каторга и смерть – вот типичная участь приговоренных революционеров. На фоне такой обстановки появились новомодные адвокаты, из своих благородных взглядов бесплатно защищавшие мучеников революции.
Но герой рассказа не защищал, а обвинял своего подзащитного. Для него главное было не свобода Рубашкина, а собственная репутация, овации от поклонников после процесса. Еще бы, куда почетнее защищать «скрытую силу революционного движения», чем рядового журналиста, написавшего небольшую крамолу. Адвокат раздул свою значимость, представив дело Рубашкина так, что у суда оставался единственный выход – приговорить журналиста к смерти. Зато теперь адвокат будет говорить, что сделал все, что мог, но вот как жестокое самодержавие расправляется со своими идейными врагами!
Этот рассказ Тэффи и смешон, и страшен. Главный герой, адвокат, похож на дьявола, по своему усмотрению распоряжающегося душами беззащитных людей. Ради собственных амбиций он губит невинного человека да еще и гордится этим. Вот уж, на самом деле, «кошмар русской действительности»!
0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
/ Сочинения / Тэффи / Разное / Анализ рассказа Тэффи «Модный адвокат»
Жанр и литературное направление
Среди многочисленных авторов «дозволенной» юмористики, распространённой в десятилетие 1907 – 1917 (годы между первой и второй русскими революциями), Тэффи выделялась глубокой, неповторимой близостью к классической традиции сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина, сочетающей «чёрный юмор», злой и беспощадный реализм с актуальностью и даже злободневностью; абсурдность ситуации – с узнаваемостью, типичностью персонажей. Правда, в коротких рассказах Тэффи нет щедринской фантастики и аллегоричности, благодаря которым Щедрин называл свои короткие произведения «сказками». Тэффи даже такого своего читателя, который заранее подозревает нелепую, абсурдную концовку «обыкновенной истории», заставляет поверить чуть ли не в возможность повторения или даже существования подобной истории в реальной действительности и таким образом превращает её в классическую новеллу, в которой сюжетное напряжение постепенно нагнетается, а кульминацией, разрешающей напряжение, становится неожиданная развязка.
Сжатый обзор
Точно неизвестно, в каком году было написано произведение, однако литературоведы считают, что это произошло в промежутке между 1910 и 1012 г. Писательница много думала о том, какую природу имеет глупость людей и как получается так, что среди населения встречаются настоящие дураки. Рассказ с одноимённым названием стал итогом этих размышлений. Надежда Александровна включила его в сборник «И стало так», изданный в 1912 г.
Основная тема рассказа — человеческий порок. Читательница высмеивает его беззлобно, но иронично. Текст имеет мозаичную композицию, его особенность заключается в фрагментарности, однако по мере прочтения складывается целостная картина.
С помощью такого приёма автор подчёркивает, что её герои ограничены и духовно бедны. Жанровая принадлежность творения — рассказ, литературное направление — сатира.
Тема, сюжет, персонажи («сценические» и «внесценические»)
Тема сатирической новеллы «Модный адвокат» чрезвычайно серьёзна и более ста лет спустя вновь актуальна – амбициозные политики и их роковая роль в истории. За такого политика читатель сперва принимает популярного журналиста Семёна Рубашкина, которого судят по нелепому, надуманному обвинению в революционном подстрекательстве, за «распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы в газетной статье». На «плотного господина во фраке» лишь случайно обратили внимание:
« — Это ещё кто? — спросила жена.
— Да это мой адвокат.
— Адвокат? — удивились приятели. — Да ты с ума сошёл! Для такого ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
— Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам предложил свои услуги. И денег не берёт. Мы, говорит, за такие дела из принципа берёмся…»
Начинается заседание суда. Всё идёт к тому, чтобы «направить на прекращение».
«Но тут выскочил адвокат. Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась». И как только он открывает рот, журналисту Рубашкину и его близким становится не до смеха. Да и читатель должен быть уж слишком смешлив, чтобы этакий густой сарказм и чёрный юмор автора заставил его хотя бы улыбнуться. Описываемая ситуация становится нелепой, абсурдной, но становится ли она смешной? Мог ли смеяться современник Тэффи над тем, что суд в конце концов приговорил Семёна Рубашкина к «преданию смертной казни через повешение»? Да и в наше время может над этим смеяться только безнадёжный двоечник, пропустивший мимо ушей зловещее упоминание о «столыпинских галстуках» на школьном уроке истории.
Как же модный адвокат выстраивает столь «блестящую», с точностью до наоборот, логику судебного разбирательства дела своего «подзащитного»? Абсурд «линии защиты» развивается по нарастающей. Классический приём в русской адвокатской практике конца ХІХ – начала ХХ века – «пришить к делу» то, что с ним никак не связано, однако чисто теоретически может иметь к нему косвенное, «внесценическое» отношение. Обвиняемый признался, что подписал вменяемую ему газетную статью первыми буквами имени и фамилии – С. Р.? Превосходно. А помнит ли уважаемый суд, что «эсер» – это никто иной как член запрещённой террористической партии социалистов-революционеров? Вот он, подлинный герой русской революции, который «тайно и безыменно руководят могучим движением»!
« — Вы думаете, что год тюрьмы сделает для вас кролика из этого льва? <�…> Сибирь ли уготовили вы для него? Но, господа судьи! Я ничего не скажу вам. Я спрошу у вас только: где находится Гершуни? Гершуни, сосланный вами в Сибирь?»
Происходит риторическая подмена, в результате которой Рубашкин, «всего лишь» журналист, работник вполне легальной прессы, легко ставится на одну доску с «внесценическим» персонажем – с тем, кого впоследствии и в СССР впрямь считали «подлинным героем русской революции». Если бы не перелёт Чкалова через Северный полюс в 1937 году, то одна из центральных улиц Киева (кстати, в 1911 году названная Столыпинской, т. к. здесь была больница, в которой умер Столыпин, смертельно раненный террористом Богровым) называлась бы улицей Гершуни не 18 лет (с 1919 по 1937, когда её переименовали в ул. Чкалова), а все 70, и таких улиц в СССР было немало (последняя улица Гершуни на Украине, в г. Козелец, просуществовала вплоть до 2016 года!).
Так постепенно вырисовывается подлинная, провокационная задача модного адвоката – сделать из «подзащитного» очередного героя-мученика. После вынесения приговора, в буфете суда, адвокату «рукоплещет молодёжь», а он берёт у судебного хроникёра на вычитку свою «блестящую» речь, которая будет помещена в завтрашних газетах. В финале новеллы человек, знающий Рубашкина, подходит к адвокату с вопросом:
« — Никакой надежды?
Адвокат мрачно усмехнулся.
— Что поделаешь! Кошмар русской действительности!..»
Модный адвокат :: Тэффи Надежда
Аннотация: Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли «изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора». ———————————————
Надежда Тэффи
Модный адвокат
В этот день народу в суде было мало. Интересного заседания не предполагалось.
На скамьях за загородкой томились и вздыхали три молодых парня в косоворотках. В местах для публики – несколько студентов и барышень, в углу два репортера.
На очереди было дело Семена Рубашкина. Обвинялся он, как было сказано в протоколе, «за распространение волнующих слухов о роспуске первой Думы» в газетной статье.
Обвиняемый был уже в зале и гулял перед публикой с женой и тремя приятелями. Все были оживлены, немножко возбуждены необычайностью обстановки, болтали и шутили.
– Хоть бы уж скорее начинали, – говорил Рубашкин, – голоден, как собака.
– А отсюда мы прямо в «Вену» завтракать, – мечтала жена.
– Га! га! га! Вот как запрячут его в тюрьму, вот вам и будет завтрак, – острили приятели.
– Уж лучше в Сибирь, – кокетничала жена, – на вечное поселение. Я тогда за другого замуж выйду.
Приятели дружно гоготали и хлопали Рубашкина по плечу.
В залу вошел плотный господин во фраке и, надменно кивнув обвиняемому, уселся за пюпитр и стал выбирать бумаги из своего портфеля.
– Это еще кто? – спросила жена.
– Да это мой адвокат.
– Адвокат? – удивились приятели. – Да ты с ума сошел! Для такого ерундового дела адвоката брать! Да это, батенька, курам на смех. Что он делать будет? Ему и говорить-то нечего! Суд прямо направит на прекращение.
– Да я, собственно говоря, и не собирался его приглашать. Он сам предложил свои услуги. И денег не берет. Мы, говорит, за такие дела из принципа беремся. Гонорар нас только оскорбляет. Ну я, конечно настаивать не стал. За что же его оскорблять? – Оскорблять нехорошо, – согласилась жена.
– А с другой стороны, чем он мне мешает? Ну, поболтает пять минут. А может быть, еще и пользу принесет. Кто их знает? Надумают еще там какой-нибудь штраф наложить, ан он и уладит дело.
– Н-да, это действительно, – согласились приятели.
Адвокат встал, расправил баки, нахмурил брови и подошел к Рубашкину.
– Я рассмотрел ваше дело, – сказал он и мрачно прибавил: – Мужайтесь.
Затем вернулся на свое место.
– Чудак! – прыснули приятели.
– Ч-черт, – озабоченно покачал головой Рубашкин. – Штрафом пахнет.
* * *
– Прошу встать! Суд идет! – крикнул судебный пристав.
Обвиняемый сел за свою загородку и оттуда кивал жене и друзьям, улыбаясь сконфуженно и гордо, точно получил пошлый комплимент.
– Герой! – шепнул жене один из приятелей.
– Православный! – бодро отвечал между тем обвиняемый на вопрос председателя.
– Признаете ли вы себя автором статьи, подписанной инициалами С. Р.?
– Признаю.
– Что имеете еще сказать по этому делу?
– Ничего, – удивился Рубашкин. Но тут выскочил адвокат.
Лицо у него стало багровым, глаза выкатились, шея налилась. Казалось, будто он подавился бараньей костью.
– Господа судьи! – воскликнул он. – Да, это он перед вами, это Семен Рубашкин. Он автор статьи и распускатель слухов о роспуске первой Думы, статьи, подписанной только двумя буквами, но эти буквы С. Р. Почему двумя, спросите вы. Почему не тремя, спрошу и я. Почему он, нежный и преданный сын, не поместил имени своего отца? Не потому ли, что ему нужны были только две буквы С. и Р.
Главная тема
В рассказе «Дураки» Надежда Тэффи пристально рассматривает напыщенность, глупость и самодовольство, справедливо считая их недостатками. Эти качества распространены в обществе, однако не порицаются, потому что глупцы отлично маскируются, притворяясь мудрыми и начитанными. Своим поведением они одурачивают окружающих, а глубокомысленными рассуждениями убеждают собеседников в их неправоте.
Дураки страшны не сами по себе: они представляют опасность для общества, потому что притворяются умнее, чем на самом деле, и ведут себя чванливо. По мнению Тэффи, житейская глупость или невысокий интеллект не подлежат осмеянию, пока они не начинают скрываться под маской утончённости, богатого опыта и начитанности. Страшно, когда люди выдают себя за тех, кем не являются.
Глупцам присуща социальная активность, и в этом заключается ещё одна мысль произведения Надежды Тэффи. Дураки самодовольно поучают каждого, кто попадает в их поле зрения. Они любят раздавать советы, причём делают это настойчиво, с выраженным чувством превосходства. Самомнение — отличительная черта таких людей, они уверены в том, что всегда правы, и горе тому, кто усомнится в непререкаемости их авторитета.
Представители населения, которых Тэффи причисляет к дуракам, не желают анализировать события, думать и сомневаться в своей точке зрения. Они имеют ограниченный кругозор и ленятся его расширять. Однако они знают наизусть то, что помогает в любой ситуации:
- цитаты классиков;
- поговорки;
- житейские аксиомы;
- изречения великих.
Люди, которых высмеивает писательница, всегда очень серьёзны. Поскольку писательница была признанным мастером юмористического жанра, она не могла не обособить эту черту и не подвергнуть её осмеянию.
Её остроумный рассказ написан с целью не просто посмеяться над представителями человеческого рода, а заставить их задуматься о себе и своём отношении к жизни. Автор хочет растормошить дураков, показать им, что мир не так незыблем, как они думают.
Напыщенность, ограниченность и невежество — сознательный выбор многих мужчин и женщин. Умные люди понимают, что непогрешимым быть невозможно. Они учатся, развиваются и не боятся допускать ошибки. Дураки выбирают образ жизни, которому присущи другие категории:
- стабильность;
- безопасность;
- статичное положение;
- духовная пустота.
История создания
Тэффи – творческий псевдоним русской писательницы Надежды Александровны Лохвицкой. Несмотря на страстную увлеченность литературой, Тэффи стала издавать свои произведения уже в достаточно зрелом возрасте.
В годы Первой русской революции писательница активно сотрудничала с сатирическими журналами, сочиняя для них различные пародии, эпиграммы и фельетоны на злобу дня. Именно в этот период у Тэффи стал выкристаллизовываться основополагающий жанр всего ее творчества – юмористический рассказ.
Свою задачу Надежда Александровна видела в обличении лжи, мелочности, фальши человеческой природы. И это ей блестяще удавалось делать в своих юмористических рассказах, в которых также было место сарказму и горькой иронии. Среди них особенно выделялся рассказ «Дураки», вошедший в 1912 году в сборник под названием «И стало так».
Популярные сегодня пересказы
- О чём плачут лошади — краткое содержание рассказа Абрамова
Эту историю рассказывает обыкновенный деревенский житель, крестьянин, как тогда называли их люди высших кругов. Крестьянин и будет тем самым рассказчиком, автором. - Краткое содержание книги Медея и ее дети Улицкая
В этом произведении описана жизнь нескольких поколений одной семьи. Главная героиня Медея в возрасте шестнадцати лет потеряла родителей, поэтому заботу о двенадцати братьях - Бешеные деньги — краткое содержание пьесы Островского
Островский в своей пьесе раскрывает нравы дворянства. Его герои лицемерны, расчётливы и хитры они до наглости уверенные в себе люди. - Страшный рассказ — краткое содержание рассказа Чарушина
Родители Пети и Шуры отправились в гости, оставив сыновей одних в дачном домике, окруженном лесом. В назначенное время мальчики совершили вечерние приготовления: умылись, аккуратно сложили одежду