Ты сказала я не модный тихо под дождем

Придя домой, Степан раздраженно прошел в дом, переоделся и пошел управиться по хозяйству. Он всегда это делал после работы, хотя жена всегда упрекала его в том, что он не делает этого утром. Просто утром, идя в школу, он не хотел, чтобы от него пахло навозом. Нину это раздражало: подумаешь, какой чистюля! Да здесь в деревне от каждого так пахнет, кого этим можно удивить?

Работая во дворе, Дорошин не мог не думать о сегодняшней встрече с Ольгой. Он помнил эту девочку в школе: всегда опрятная, веселая, училась хорошо. Не была отличницей, но была умной девочкой. Ничем не выделялась среди своих одноклассников, разве что тем, что всегда была приветливой и вежливой, и улыбчивой. После разговора с ней он чувствовал себя не очень уютно. Получалось так, что она понимает жизнь лучше, чем он. Он говорил с нею с точки зрения закона, она – с точки зрения жизни. Ну, удружил сынок!

Когда пришла с работы жена, Степан возился во дворе с желобами для стока воды с крыши. Она молча прошла в дом и вскоре позвала ужинать. Степан вошел, молча вымыл руки, снял грязную одежду. Младшая дочка, семиклассница, сидела за столом, учила уроки.

– Заканчивай с уроками, садись ужинать, – позвала ее Нина.

– Сейчас, немного осталось, – ответила та, не отрываясь от книги.

– Я два раза на стол ставить не буду! – сказала мать, гремя ложками и вилками. – Вас с отцом всегда надо по два раза звать, прямо хоть пригласительные пиши вам!

– Не заводись, Нина, – сказал Степан, садясь на свое место за столом. – Таня, заканчивай, иди за стол!

Дочка села за стол, Нина положила в тарелки ужин, села сама. Ели молча. После ужина дочка собрала посуду, стала мыть, Степан взял газету, сел на диван. Потом свернул газету, отложил.

– Нина, ты очень занята? – спросил он.

– А что? – раздалось из другой комнаты.

– Поговорить надо.

Нина насторожилась: если Степан так говорит, значит, действительно, что-то серьезное. Она подошла и села рядом с мужем. Степан молчал. Через минуту Нина спросила:

– Так о чем поговорить хотел?

– О сыне, Нина.

– А что тебе сын?- вспыхнула Нина. – Служит твой сын.

– Я знаю. Что делать будем с внуком?

– С каким еще внуком? Ты соображаешь, что говоришь?

– Соображаю, – повысил тон Степан. – Я двадцать два года живу в этом селе. Меня все знают и уважают, вернее, уважали. А теперь я не знаю, куда деваться от позора. Сегодня я говорил с Ольгой.

– Она и до тебя добралась! Вот бесстыжая!

– Прекрати, Нина! Она не собиралась ни до кого добираться, как ты выражаешься. Я встретил ее случайно на улице.

– И что она от тебя хотела? – не унималась Нина.

– Да ничего! – Степан вскочил с дивана. – Я предложил ей помощь, сказал, что ребенок должен родиться в браке.

– Интересно, как это у тебя все легко получается! Ты за нее должен думать, что ребенок…

– Да, Нина, я! Если мой сын оказался подлецом, значит, я должен исправить это.

– Ты что ж, женишься на ней, что ли? – Нина во все глаза смотрела на мужа.

– Не говори глупости! – прикрикнул Степан.

– Илюшу заставишь? Я не дам ему жизнь портить!

– Успокойся, она не пойдет за него. Не хочет!

– Это новости! Она заявила в милицию? – Нина всплеснула руками. – Я так и знала! Они с Дуськой давно хотели это сделать! – Она поднялась с дивана, стала нервно ходить по комнате. – Вот сволочи!

Степан крепко взял жену за плечи:

– Послушай себя – что ты говоришь! Наш сын испортил жизнь девчонке, которая ничего от нас не хочет.

– Это она тебе сказала, что ничего не хочет?

– Да, она так и сказала. Сказала, что дети должны рождаться в любви, а без нее ей не нужно ничего. Вот так! Твой внук, Нина, будет жить без отца, и в его метрике вместо имени отца будет прочерк.

– Почему ты решил, что это наш внук? Может, вовсе и не наш…

– Прекрати! Ты не хуже моего знаешь, что этот ребенок от Ильи.

Нина всхлипнула:

– Бедный мальчик!

Степан взглянул на нее и вышел из комнаты.

Тут же вошла дочка.

– Мам, мне сегодня Юлька сказала, что у меня скоро племянник будет. Или племянница. Это правда?

– И ты туда же?! – закричала Нина. – Прекрати болтать глупости! Слушаешь неизвестно кого! Иди лучше учи уроки!

Дочка обиженно пожала плечами и вышла. Нина осталась в комнате одна.

Как же так случилось, что их жизнь теперь зависит от какой-то девчонки? И ведь прав Степан: судачить будут долго, судить и Илью, и ее.

Она почувствовала неприязнь к мужу, вспомнив его слова о том, что все годы, которые он живет в селе, его всегда уважали. «Подумаешь, забеспокоился, что его уважать перестанут! – думала она. – Ничего с тобой не случится!»

А Степану действительно было не по себе. Он, всегда требовавший от своих учеников честности и порядочности, воспитывавший родителей тех, кто допускал какие-то проступки, он теперь отец подлеца. Он сам не смог воспитать в сыне чувства ответственности за свои поступки или хотя бы совести.